Это я так, чисто теоретически.
Сегодня, кстати (а для меня уже восемнадцать минут как вчера), католическое Рождество. В связи с чем небольшой подарочек.
Автор: Салкарда, она же ~Княженика~.
Рейтинг: G.
Пейринг: Николас/Милли.
Размер: драббл в 643 слова.
Краснеет она забавно - от лба, до подбородка, так, что малиновеют уши и горят щёки. И мнётся неуверенно, глядя снизу вверх, чуть испуганно, точно опасается, что он сейчас... ну, например рассмеётся. Или вышвырнет вложенный в ладонь свёрток.
- Традиция? - ещё раз переспрашивает Николас.
Он чувствует себя кретином: сидит, вытаращившись, на грязных ступеньках, измазанный в машинном масле, со свёртком на ладони, и с выпавшей изо рта сигаретой на ботинке. И судорожно соображает, что за традиция такая. Идиот, как есть идиот.
Милли, сидящая напротив него на корточках, робко кивает, а по глазам видно - не то сбежит сейчас, не то схватится за свой станган. Ни первого, ни второго ему не хочется - после первого придётся слушать нотацию от Мерилл и пару дней мучиться чувством вины. После второго - отскребать себя со стены после пары выстрелов - он как-то видел, как из своей пятикилограммовой пушки мисс Томпсон повалила на бок грузовик - и хорошо ещё, если отскрести удастся не по частям.
- Самая старшая сестра говорила... - робко говорит она, сбивается и краснеет ещё сильнее. Хотя куда уж сильнее? - Что так принято.
Всё ясно, сейчас ему предстоит выслушать очередную прекрасно работающую назло его пессимизму мудрость семейства Томпсонов. У господина Вульфвуда складывается впечатление, что семейные поучения предусмотрены у Милли на все случаи жизни.
Николас переводит взгляд с алеющего лица девушки на свёрток. Подарок - это плохо. Просто потому, что она явно хотела бы ответного, а вот с этим у Николаса как обычно, то если никак.
- Разверните, - просит Милли.
А голос дрожит - догадалась, что он не так-то рад.
Под слоем оберточной бумаги и ещё одним какой-то шуршащей дребедени стеклянный шарик не крупнее теннисного. В нём, мерцая в свете заходящего солнца, кружат оседающие белые блёстки, медленно опускающиеся на дно, где стоят три зелёные миниатюрных метёлочки.
"Ели", - догадывается Николас.
Такие он видел ещё ребёнком, когда читал какую-то старую книжку - там были выцветшие рисунки цветов и деревьев, совсем не похожих на те, что росли здесь. Он долго недоумевал, как деревца, похожие на гигантские веники, вообще могли расти на Земле. И зачем.
- Вам нравится? - Милли чуть приободряется. По крайней мере, голос её почти не дрожит. - Я подумала, что вам понравится, господин Вульфвуд. Красиво, правда?
Он кивает - да, шарик красивый, хоть и бесполезный. И деть это стеклянное чудо некуда. Правда красиво - Николас встряхивает шар и наблюдает за кружащимися блёстками. Должно быть, они изображают снег. Снег господин священник видел - месяц назад, на той станции-колонии, она тогда как раз пролетала над горами. На мерцающие блёстки он похож не был - серый, ледяной и после него Каратель замерзал так, что начинал давать осечки.
- Да, - кивает Николас. - Правда.
Мисс Томпсон мягко улыбается и зачем-то поясняет:
- Просто, так принято. Это ещё с Земли. Дарить подарки...
- Даже не буду спрашивать, почему именно мне, - улыбается в ответ он. Получается не так искренне. Откровенно хреново и вымучено получается, чего уж там. - Только скажи, что за традиция?
Милли наклоняется к нему ближе, словно собирается рассказать страшную тайну, которую никто, кроме него, слышать не должен. Хотя кто тут может услышать, разве что вездесущая чёрная кошка, спящая под креслом-качалкой.
- Рождество, - шепчет она.
- Что?
- Сегодня Рождество, - повторяет девушка громче. - А на Рождество принято дарить подарки. Тем, кто... Принято. Вот так.
Как он и думал - принято. И, конечно, у него нет для неё подарка. Николас морщится - надо же было так попасть.
- А у вас нет подарка, - говорит Милли.
Мисс прозорливость, вот так.
Николас кивает и разводит руками.
- Я не знал, - поясняет он. Получает жалко - не любит он оправдываться. - Про Рождество.
- Это не страшно, - улыбается девушка. - Я уже всё придумала. Пусть это будет мой подарок.
Прежде чем мужчина успевает задать вопрос, девушка легонько касается губами его губ. А Николасу отчего-то кажется, что это не от него подарок, а для него.
Автор: Салкарда, она же ~Княженика~.
Рейтинг: G.
Пейринг: Николас/Милли.
Размер: драббл в 643 слова.
Краснеет она забавно - от лба, до подбородка, так, что малиновеют уши и горят щёки. И мнётся неуверенно, глядя снизу вверх, чуть испуганно, точно опасается, что он сейчас... ну, например рассмеётся. Или вышвырнет вложенный в ладонь свёрток.
- Традиция? - ещё раз переспрашивает Николас.
Он чувствует себя кретином: сидит, вытаращившись, на грязных ступеньках, измазанный в машинном масле, со свёртком на ладони, и с выпавшей изо рта сигаретой на ботинке. И судорожно соображает, что за традиция такая. Идиот, как есть идиот.
Милли, сидящая напротив него на корточках, робко кивает, а по глазам видно - не то сбежит сейчас, не то схватится за свой станган. Ни первого, ни второго ему не хочется - после первого придётся слушать нотацию от Мерилл и пару дней мучиться чувством вины. После второго - отскребать себя со стены после пары выстрелов - он как-то видел, как из своей пятикилограммовой пушки мисс Томпсон повалила на бок грузовик - и хорошо ещё, если отскрести удастся не по частям.
- Самая старшая сестра говорила... - робко говорит она, сбивается и краснеет ещё сильнее. Хотя куда уж сильнее? - Что так принято.
Всё ясно, сейчас ему предстоит выслушать очередную прекрасно работающую назло его пессимизму мудрость семейства Томпсонов. У господина Вульфвуда складывается впечатление, что семейные поучения предусмотрены у Милли на все случаи жизни.
Николас переводит взгляд с алеющего лица девушки на свёрток. Подарок - это плохо. Просто потому, что она явно хотела бы ответного, а вот с этим у Николаса как обычно, то если никак.
- Разверните, - просит Милли.
А голос дрожит - догадалась, что он не так-то рад.
Под слоем оберточной бумаги и ещё одним какой-то шуршащей дребедени стеклянный шарик не крупнее теннисного. В нём, мерцая в свете заходящего солнца, кружат оседающие белые блёстки, медленно опускающиеся на дно, где стоят три зелёные миниатюрных метёлочки.
"Ели", - догадывается Николас.
Такие он видел ещё ребёнком, когда читал какую-то старую книжку - там были выцветшие рисунки цветов и деревьев, совсем не похожих на те, что росли здесь. Он долго недоумевал, как деревца, похожие на гигантские веники, вообще могли расти на Земле. И зачем.
- Вам нравится? - Милли чуть приободряется. По крайней мере, голос её почти не дрожит. - Я подумала, что вам понравится, господин Вульфвуд. Красиво, правда?
Он кивает - да, шарик красивый, хоть и бесполезный. И деть это стеклянное чудо некуда. Правда красиво - Николас встряхивает шар и наблюдает за кружащимися блёстками. Должно быть, они изображают снег. Снег господин священник видел - месяц назад, на той станции-колонии, она тогда как раз пролетала над горами. На мерцающие блёстки он похож не был - серый, ледяной и после него Каратель замерзал так, что начинал давать осечки.
- Да, - кивает Николас. - Правда.
Мисс Томпсон мягко улыбается и зачем-то поясняет:
- Просто, так принято. Это ещё с Земли. Дарить подарки...
- Даже не буду спрашивать, почему именно мне, - улыбается в ответ он. Получается не так искренне. Откровенно хреново и вымучено получается, чего уж там. - Только скажи, что за традиция?
Милли наклоняется к нему ближе, словно собирается рассказать страшную тайну, которую никто, кроме него, слышать не должен. Хотя кто тут может услышать, разве что вездесущая чёрная кошка, спящая под креслом-качалкой.
- Рождество, - шепчет она.
- Что?
- Сегодня Рождество, - повторяет девушка громче. - А на Рождество принято дарить подарки. Тем, кто... Принято. Вот так.
Как он и думал - принято. И, конечно, у него нет для неё подарка. Николас морщится - надо же было так попасть.
- А у вас нет подарка, - говорит Милли.
Мисс прозорливость, вот так.
Николас кивает и разводит руками.
- Я не знал, - поясняет он. Получает жалко - не любит он оправдываться. - Про Рождество.
- Это не страшно, - улыбается девушка. - Я уже всё придумала. Пусть это будет мой подарок.
Прежде чем мужчина успевает задать вопрос, девушка легонько касается губами его губ. А Николасу отчего-то кажется, что это не от него подарок, а для него.
@темы: Nicholas D. Wolfwood, Milly Thompson, Фанфики
А еще немного грустно за них: ущербная все-таки какая-то планета, этот Гансмоук. Люди не видят ни нормального снега, ни нормальных елей - зато два солнца и три луны, блин!
И еще: то, что священник "не знал" про Рождество - звучит, как нестыковка. С другой стороны - это символично, в целом ("Да что ты за священник такой!?"), ну и Николас мог тупо соврать )) С него станется.
Увы-увы) Он путешествует рядом с человеком, за голову которого обещают 60 миллионов, но беден, как церковная мышь. Карма.
зато два солнца и три луны, блин!
Лун, по-моему, ажно пять. Инцидент же с пятой луной был! Просто ещё две не видно в то время, когда на небосводе три)
И еще: то, что священник "не знал" про Рождество - звучит, как нестыковка.
Они не христиане, а вообще заводопоклонники, при том заводопоклонники 27-ого века! Так что Николасу можно.
Интересно, а как на Гансмоуке с календарём?
Ну, возможно, о церковных традициях мало кому было известно, а о существовании Бога - точно. Рем и Николасу, по крайне мере.
В аниме - однозначно!